1917 год: падение самодержавия. Кризисы власти

19 Май 2009 | написал lesha


2 марта 1917 г. в штабном вагоне на станции Псков Николай II подписал акт об отречении в пользу своего брата Михаила. Революция, начавшаяся в столице, победила. Ее предрекали, по словам современников, все. И всех она застигла врасплох.
Самодержавие пало. Непосредственными причинами революции явились тяготы и противоречия, вызванные затянувшейся мировой войной: разруха, угроза голода, продовольственный и топливный кризис, рост цен, недовольство в армии и др. Эти противоречия переплетались с очевидными провалами власти: коррупция, «министерская чехарда», моральная деградация («распутинщина»), неспособность установить диалог с оппозиционной Государственной думой, лидеры которой задумывались об «отречении монарха ради спасения монархии». За непосредственными причинами стояли другие, глубинные: трудности, с которыми объективно связан процесс модернизации, переход от традиционного общества к современному; противоречия, терзавшие страну на протяжении нескольких десятилетий (между рабочими и капиталистами, крестьянами и помещиками, деревенской беднотой и кулаками, по национальному и религиозному вопросам и др.)
Отсюда особенности революции: она пробудила к политической борьбе массы, в ней слились и столкнулись интересы самых разных социальных сил (рабочих, бедноты, крестьян, буржуазии, национальных меньшинств, национальных регионов империи, политических партий).
Мемуарная литература, посвященная событиям октября 1917 года, довольно обширна. Но чаще всего очевидцы описывали происходящее в Петрограде и Москве. Поэтому мы остановим сегодня свой выбор на дневниках Владимира Галактионовича Короленко, который в то время находился в Полтаве. Этот выдающийся русский писатель и публицист в царские времена несколько раз побывал в ссылке - за свои демократические убеждения. И именно поэтому он сразу и безоговорочно осудил захват власти большевиками. В советские времена фрагменты из дневников Короленко, естественно, не публиковались:
“26 октября.
Костя Ляхович вернулся сегодня в 9 часов утра. Всю ночь провел в Полтавском совете рабочих и солдатских депутатов и в переговорах с юнкерским училищем. Юнкера раздобыли 20 пачек патронов и везли с вокзала себе в училище. Солдаты остановили автомобиль и отняли патроны. Это было ночью. Юнкера предъявили ультиматум: если к 3 ночи не отдадут патронов, они идут на совет с орудием. Кое-как удалось достигнуть компромисса и предотвратить столкновение. Полтава рисковала проснуться в огне междоусобия. Вечером заседание Думы (публичное) в музыкальном училище. Будут рассуждать о положении. Теперь идет кризис повсюду: большевики требуют передачи власти советам. Другие, более умеренные партии - за временное правительство.
В городском саду стоит часовой у цейхгауза. Стоят они часов по 10-ти подряд. Скучают, охотно вступают в разговоры. Я подошел. Молодой парень, бледный, довольно изнуренный. Был уже 2 года на фронте, у Тернополя участвовал и в наступлении. Говорит, что если бы удержались наши, - были бы уже во Львове. Пришлось отступить. - Почему? Солдаты не захотели наступать? - Нет. Офицеры "сделали измену". Солдаты хотят защищать отечество. Начальство изменяет, снюхались с немцем".



Это довольно низкая тактика большевиков. Большевистская агитация, с одной стороны, разрушает боеспособность, агитирует против наступления и затем пользуется чувствами, которые в армии вызывают наши позорные поражения, и объясняет неудачи изменой буржуев-офицеров. Ловко, но подло.
В горнило политической борьбы брошено все, чем до сих пор дорожил и мог гордиться человек. И ничто не осталось не оклеветанным, не оскверненным, не обруганным. Партия на партию, класс на класс, человек на человека выливают все худшее, что может подсказать слепая, непримиримая вражда, что может выдумать и измыслить недружелюбие, зависть, месть. Нет в России ни одного большого, уважаемого имени, которого бы сейчас кто-нибудь не пытался осквернить, унизить, обесчестить, ужалить отравленной стрелой позора и самого тягостного подозрения в измене, предательстве, подлости, лживости, криводушии.
Даже в среде самой демократии ругательски ругают всех и вся: и Керенского, Ленина, Чернова, Либера, Дана, Троцкого, Плеханова, Церетели, Иорданского... Ругают с ненавистью, с жестокой злобностью, с остервенением, не останавливаясь в обвинениях, самых ужасных для честного человека. И все это с легкостью необыкновенной. Нет ничего теперь легче, чем бросить в человека камень.
Внезапно, как-то катастрофически бесследно угасла повсюду вера в честность, порядочность, искренность, в прямоту. У человека к человеку не стало любви, не стало уважения. Забыты, обесценены и растоптаны все прежние заслуги перед обществом, перед литературой, перед родиной. Люди превращают друг друга в механически говорящих манекенов. Жизнь переходит в какой-то страшный театр марионеток.
Жить так нельзя - это невыносимо ни для каких сил. Отдельный человек, утративший веру во все и во всех, не воспринимающий окружающего мира душой, поставленный в безысходный нравственный тупик, сходит с ума или накладывает на себя руки. Человеческое общество, народ, как стихия неизмеримо сильнейшая и обладающая неистребимым инстинктом жизни, к самоубийству не придет, но оно может вспыхнуть ужасающим кровавым пламенем, чтобы попытаться в нелепой жестокости найти выход из кошмарного настоящего. Отрава безверия страшней, чем мы думаем. Ее надо уничтожать всеми доступными нам силами. Надо вернуть ценность человеческой жизни и человеческой личности.
29 октября.
Узнали точно, что в Петрограде большевистский мятеж. Давно уже большевистский совет рабочих и солдатских депутатов образовал военно-революционный комитет и потребовал, чтобы штаб Петроградского военного округа подчинился его контролю. Правительство потребовало роспуска комитета. Большевики призвали гарнизон к вооруженному выступлению. 25 октября в 11 часов из Петрограда была отправлена телеграмма Временного правительства всем комиссарам. Вот что в ней говорится:
Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов объявил Временное правительство низложенным и потребовал передачи ему всей власти под угрозой бомбардировки Зимнего дворца пушками Петропавловской крепости и крейсера "Аврора", стоящего на Неве. Правительство может передать власть лишь Учредительному собранию, а посему постановлено не сдаваться и передать себя защите народа и армии, о чем послана телеграмма ставке. Ставка ответила о посылке отряда. Пусть армия и народ ответят на безответственную попытку большевиков поднять восстание в тылу борющейся армии.
Таким образом, в столице уже льется кровь. У нас в Полтаве совет рабочих и солдатских депутатов давно стал большевистским и сделал попытку тоже захватить власть. Бедняге Ляховичу опять пришлось провести тревожную ночь. Все говорят, он действовал энергично и прямо. Он потребовал от большевиков категорического ответа - чего вы хотите? Если захвата власти по примеру петроградских большевиков - скажите это. Тогда- война. Гласный городской думы Ляхович говорит о действиях меньшинства революционной демократии, проводившего политику раздробленная, преступную политику разрушения единства демократии, оратор называет большевиков - преступной кучкой заговорщиков.
"Мы должны вынести свое мнение относительно этого выступления и осудить его, как опирающееся на дезорганизованные массы", - сказал Ляхович. Если большевики продержатся у власти хотя бы 2 недели, то перед всей страной станет ясным положение, жалкое и бессмысленное, в которое себя поставит новая власть. Городское самоуправление должно сказать, что его отношение к этому заговору только отрицательное, и постараться предотвратить вооруженное столкновение. Полтавские большевики должны выяснить свою позицию. Я требую ответа, считают ли полтавские большевики, что необходимо захватить власть в свои руки, и надеюсь, что они будет отрицательным. Тогда лишь мы сможем предупредить бессмысленное пролитие крови, - заявил он.
Перед этим голосом человека, знающего твердо, чего он хочет, жалкие полтавские большевики растерялись. Они лепетали что-то маловразумительное. Правда, резолюция "совета" была все-таки двусмысленная. Между прочим, попробовали захватить почту и телеграф и даже на время ввели цензуру. Но почтовые служащие единогласно отказались этому подчиниться. Известия, приходившие среди дня, говорят о ликвидации восстания. Фронт единодушно высказался за Временное правительство и посылает отряды в столицу. Все остальные социалистические и несоциалистические партии тоже. Железнодорожники стали на стороны "совета" и решили не пропускать этих войск. Но едва ли помешают. В вечерних телеграммах, которые стали известны, сообщается, что и в Петрограде части гарнизона уже раскаялись. Жалкое малодушное стадо, действительно человеческая пыль, взметаемая любым ветром!
Характерно, что в "революционный совет" в Петрограде избран, между прочим, Дзевалтовский, которого в Киеве солдатская масса внушительным давлением на суд освободила от приговора за несомненно изменнические действия на фронте, а у нас - жалкая его копия Криворотченко, который был арестован как дезертир за уклонение.
3 ноября.
Полтава повторяет Петроград: попытка "захватить власть". Но силы нет. Другие социалистические партии в ночном совещании призвали делегатов от войсковых частей и прямым опросом выяснили, что за выступление ни одна не стоит. Но... Совет рабочих и солдатских депутатов все-таки выделил из себя "совета революции", заявившего притязание подчинить своему контролю почту и телеграф, и пославшему своих эмиссаров к губернскому комиссару. Губернский комиссар сбежал в Киев. Остался его помощник Николаев. Когда к нему явился эмиссар, дезертир Криворотченко, - тот оказался с ним работать. Почта тоже не признала новой власти, но все-таки "совет революции" существует, выпустил свое воззвание ( "призыв к спокойствию", смысл выжидательный) и установил цензуру!
Вчера я написал статью "Опять цензура" и отдал ее одновременно в две газеты: "Вестник областного комитета" и в "Полтавский день". В "Вестнике" статья появилась. "День" вышел в виде белого листа с надписью поперек: "Редакция "Полтавского дня" протестует против воскрешения предварительной политической цензуры". Оказывается, ночью явился член "Совета революции" большевик Городецкий (полуграмотный портной-закройщик) с каким-то студентом и потребовали предъявить им оттиск газеты. Когда им дали - Городецкий зачеркнул известие о постановлении Центрального комитета социалистов-революционеров - за временное правительство. В это время студент указал на мою статью. "Смотрите: статья Короленко". Городецкий посмотрел и говорит: -Ну и что ж! Вы думаете, у меня дрогнет рука? - и зачеркнул статью.
"Совет" постановил закрыть газету и реквизировать типографию. Затем большевики привезли ночью отряд саперов, настроенных большевистски. Если бы здесь в Полтаве, было 3-4 решительных представителя власти, стоило бы только сказать слово - и все кончилось бы мирно. Но все охвачено каким-то параличом, и большевизм расползается как пятно на протечной бумаге. Полтава пассивно отдается во власть диктаторов.
4 ноября.
Я получил письмо от железнодорожного служащего из Бендер: каждый день, отправляясь на службу, он прощается с семьей, как на смерть. Насилия и грабежи со стороны... опять-таки солдат. Близ станции - виноградники. При остановке с поездов солдаты кидались туда и для скорости рвали виноград с плетьми! Автор письма пишет с отчаянием, что же ему думать о такой "свободе"?
Это - анархия. Общественных задерживательных центров нет. Где хорошие люди - солдаты - они защитят от притеснения железнодорожника, где плохие, там никто их не удержит от насилия над теми же железнодорожниками, честно исполняющими свой долг. Общество распадается на элементы без общественной связи.
Я как-то написал статью "Побольше честности!". Да, прежде всего, нам недостает простой элементарно-гражданской честности. И это определяет многое в нашей революции.
13 ноября.
Трагедия России идет своей дорогой. Большевики победили и в Москве, и в Петрограде. Ленин и Троцкий идут к насаждению социалистического строя посредством штыков и революционных чиновников. Ленин прямо заявил: Мы обещали, что в случае победы закроем буржуазные газеты, и мы это исполнили. Во время борьбы ленинский народ производил отвратительные мрачные жестокости. Арестованных после сдачи оружия юнкеров вели в крепость, но по дороге останавливали, ставили у стены и расстреливали и кидали в воду. Это, к сожалению, точные рассказы очевидцев. С арестованными обращаются с варварской жестокостью. У Плеханова ( больного) три раза провели обыск. Теперь его положение опасно.
Мне теперь часто приходит в голову следующее сравнение: из одного и того же углерода получается в лаборатории природы самоцветный кристалл алмаза и аморфный черный уголь. Почему? Химики говорят, что в частицах алмаза атомы расположены иначе, чем в угле. Люди такие же частицы. Одними учреждениями их не заменишь. В социальной лаборатории должна еще долго происходить их перегруппировка. Народ неграмотный, забитый, не привыкший к первичным социальным организациям: сколько не предписывай ему сверху - не кристаллизуется в алмаз. Останется ли он и после революции аморфным угольным порошком, который ветер анархии или реакции будет еще долго взметать по произволу стихии, - вот роковой вопрос нашего времени. “





Метки: История других стран

Вы читаете » "1917 год: падение самодержавия. Кризисы власти"

Статьи по теме:

Подписание Совместной декларации по безопасности
Буддизм в древней Японии
Ранние цивилизации Древней Индии
Экономическая жизнь Иерусалима
Эпоха викингов Северной Европы. Их называли «северными людьми» в Европе.
Архивы ↓